В одной из проповедей Иоанна Златоустого мне случилось прочесть следующие слова о Страшном Суде: человек будет судим, во-первых, как человек, т.е. был ли он милосердным, внимательным, чутким, трудолюбивым… То есть, было ли в нем то, что должно быть в человеке по естеству, то, что отличает человека от животного. Затем человек будет судим как христианин — по заповедям Евангелия. Об этом говорит Христос в Евангелии в следующих словах: Слово, которое я сказал вам, оно будет вас судить.

«О, если бы я только мог / Хотя отчасти, / Я написал бы восемь строк / О свойствах страсти. / О беззаконьях, о грехах, / Бегах, погонях, / Нечаянностях впопыхах, / Локтях, ладонях», – так писал Пастернак, отдавая себе отчет, что точное, меткое слово о страстях дается тяжело и таких слов не может быть много. Точное слово о страстях выскальзывает из рук, как мокрая и живая рыба, и сами страсти сплетаются между собой, сращиваясь друг с другом, образуя отвратительное единство.

Человек, нечасто бывающий в храме, может, слышал, а может, встречал где-то у русских классиков такое слово — пономарь, или алтарник. Человеку церковному это слово знакомо хорошо. Но скажет ли и он, кто этот человек и что именно он делает в церкви? Ответ на этот вопрос «в общем» нетрудно получить, наблюдая за ходом богослужения. Можно прочитать об этом в книгах. Но интереснее услышать его из уст самого пономаря — прихожанина, который еще вчера сам стоял в храме и с любопытством, а иногда даже с долей зависти наблюдал за происходящим.